Экзистенциальный Поворот И Критика Научно-технической Цивилизации

Габриель Марсель, выдающийся французский философ и литератор, родился 7 декабря 1889 г. в Париже. В 1906-1910 гг. он учился в лицее Карно в Сорбонне, где испытал влияние гегелевского и шеллинговского идеализма, неокантианства, а с 1908 г. – философии Бергсона, лекции которого он слушал в College de France. Бергсонианство привлекло внимание молодого Марселя к проблемам интуиции. Но в отличие от Бергсона, разъединившего интеллект и инстинкт, интеллект и интуицию, Марсель возвратился к идеям интеллектуальной интуиции, что снова обратило его взоры к позднему Шеллингу. Испытав воздействие английских неогегельянцев Ф. Бредли и Б. Бозанкета, а также американских персоналистов Дж. Ройса и У. Хокинса, Марсель начал развивать экзистенциально-персоналистскую философию, в которой центральную роль играла “метафизика участия и верности”; в ней все более отчетливо проступали религиозные черты. Еще в студенческие годы Марсель сотрудничал с группой А. Жида и журналом “Nouvel Revue Francaise”, оказавшими большое влияние на формирование французской литературы XX в. После окончания Сорбонны Марсель некоторое время был доцентом философии в лицеях. Он активно сотрудничал с различными литературными и философскими журналами. Мыслитель с литературным даром, Марсель писал философские драмы, эссе, придавал философским сочинениям форму дневников, искренних исповедей. В 1927 г. был опубликован написанный в 1914-1923 гг. “Метафизический дневник” – работа, которая в немалой степени способствовала развитию экзистенциалистской и персоналистской мысли во Франции. (Правда, Марсель не соглашался называть свою философию “христианским экзистенциализмом”, ибо опасался, что его сочтут последователем Сартра, к которому он относился критически.)

В 1929 г. Марсель, который и раньше склонялся к христианству, принял католическую веру. Однако в своих сочинениях он так или иначе дистанцировался от официальных доктрин католичества, от неотомистской философии. Основные философские произведения Г. Марселя: “Бытие и обладание” (Etre et avoir), 1935; “Конкретные позиции и подходы к онтологической тайне”, 1933; “Homo viator. Пролегомены к метафизике надежды”, 1944; “Таинство бытия”, 2 тома, 1951 (работа написана на основе лекций, прочитанных в Англии); “Люди против человеческого”, 1951; “Человек, ставший проблемой”, 1955;

“Современность и бессмертие”, 1959; “Философские фрагменты. 1909-1914″, 1962. Благодаря литературным и философским сочинениям, которые были удостоены самых высоких премий во Франции и за рубежом, Марсель после второй мировой войны стал одним из властителей дум, мыслителем и литератором с мировым именем. Он читал лекции и выступал с докладами во многих университетах. Прочитанный им в 1961 г. в Гарвардском университете курс лекций был опубликован (в США и затем во Франции) под примечательным заголовком “Экзистенциальные основы человеческого достоинства”. Умер Г. Марсель в 1973 г.

Главным методом философствования Г. Марселя было описание опыта переживаний личности. Некоторые исследователи считают, что Марсель примыкал также к традициям христианской метафизики, к традициям онтологии. Действительно, вопрос о бытии – об “утрате” бытия, об отчуждении от него – Габриель Марсель поместил в центр философствования, что объективно сближает его с экзистенциалистско-персоналистской мыслью. Но нельзя не заметить, что в противовес рационалистическим “прояснениям бытия” (например, у Ясперса), Марсель подчеркивает: вопрос о бытии – не философская проблема, а тайна, мистерия, которая всегда останется тайной. Единственное, что доступно человеку, – причастность, приобщение (participation) к бытию, благодаря которому постепенно наполняется смыслом человеческая экзистенция. “Причастность к бытию не является чем-то внечеловеческим, абстрактным. Напротив, причастность к бытию – полностью в смысле христианского социального учения – реализуется как причастность к жизни Другого. Причастность к бытию есть причастность к Ты (Toi). Бытие, поставленное в распоряжение другого (disponibilite), делает изолированного индивидуума существом, живущим социальной жизнью, и таким образом снимает отчуждение. Социальная верность базируется на любви, и она есть прообраз отношения человека к божественному Ты”.

“Вопрос о бытии в творчестве Марселя, – отмечает Г. Тавризян, – не лежит в области философии (это не онтология в традиционном смысле), как не лежит и в области теологии. Бытие в контексте марселевского творчества – это основание таких ценностей как верность, любовь, братство человеческое, основание, в котором отношения смертных как бы заимствуют нечто от вечности. Это надежда, которую обрела экзистенция; прямо говорить о бессмертии души здесь невозможно, экзистенциализм тем самым перестал бы быть самим собой…”. Бытие у Марселя – “то, что не может обмануть”.

Это верно. И однако в философии Марселя основной проблемой, как и в онтологии в целом, становится тема бытия, а центральной антиномией – антитеза “бытия” и “обладания”. “Бытие” – главная характеристика присутствия человека в мире, зависящего в конечном счете от Бога и Его промысла, от обеспечиваемого Богом единства тела и духа индивидов. “Обладание” – категория, с помощью которой католический философ пытается зафиксировать черты “неподлинности”, обусловленные неумеренными желаниями (они предшествуют стадии обладания), гипертрофированной “волей к власти” и т.д.

Итак, Габриель Марсель одним из первых осуществил новый, и именно “экзистенциальный поворот” в философской антропологии католицизма, и притом уже в сочинении 1914 г. “Экзистенция и объективность”. О первопричинах, побудивших философа к переосмыслению проблемы человека, связанному с трагическими переживаниями предвоенного и военного времени, сам он впоследствии писал, что никто не подозревал, какой хрупкой и ненадежной была цивилизация; толща веков цивилизации, как казалось, сообщала ей такую прочность, что было бы безрассудно ставить ее под сомнение. Но пришлось во весь голос заговорить о кризисе цивилизации.

Крупнейшим религиозным мыслителям нашего столетия, и среди них Габриелю Марселю, принадлежит несомненная заслуга: они были яркими критиками той формы, которую человеческая цивилизация приняла в XX в. Они с тревогой загодя указывали человечеству на возможные опасные последствия бездумного научно-технического роста, которые, к сожалению, оказались реальностью. В наше время тезисы критической “философии кризиса” стали столь известными и столь распространенными, что о “первоисточниках” ее перестали вспоминать. Между тем у истоков – вместе со светскими философскими учениями – стоит и концепция Марселя. В первые десятилетия XX в. экзистенциально-антропологический подход Марселя был большим новшеством и для религиозной философии. Обратим внимание и на то, что поворот Марселя к экзистенциальным проблемам произошел раньше, нежели возник и оформился собственно экзистенциализм как направление в западной философской мысли.

“Мир объективности” – представленный прежде всего наукой и “ускоряющимся, гиперболическим развитием техники”, пагубной “механизацией мысли” (“Метафизический дневник”), а также хозяйством, политикой и их институтами – согласно Марселю, оказался сосредоточием хищнических, господских устремлений и действий человека, утрачивающего свою сущность перед лицом бюрократических инстанций и всей “искусственной среды” социального бытия. Главная причина такой ситуации, по Марселю: люди роковым образом превращают _ общество в некое лицо, в какого-то помимо них самих действующего субъекта. Но на деле “… на какие бы технические усовершенствования ни оказалось способным общество, оно всегда будет лишь квазиличностью, псевдосубъектом”. Потому-то и требуется, настаивал Марсель, и в центр жизнедеятельности общества, и в центр философии поставить именно человека, единственно способного быть действительным субъектом действия и познания.

“Конкретная философия” – так назвал свою философскую доктрину Г. Марсель – полностью сосредоточена вокруг проблематики “экзистенциального мира” человека. Прославление человека и осмысление его бытия рассматриваются как задача, разрешить которую под силу только религиозной экзистенциальной философии. Мир “разбит” (“Разбитый мир” – название одного из драматических произведений Марселя); в нем превалирует не бытие, а обладание. Ранее упомянутое “Бытие и обладание” – выдающееся философское сочинение Г. Марселя. Из “сферы обладания”, – где мы охвачены “потоком опасностей, тревог и разных техник”, – человек должен прорваться к “самому бытию”.

Одна из центральных идей Марселя – необходимость “тотальной евангелизации души” перед лицом современного социального и нравственного кризиса. Нельзя, утверждает он, представить себе спасения человека и человечества от обрушившихся на них в XX в. бед, страхов, угроз, потрясений, если не признать “сверхземной (сверхъестественный) порядок”. Есть все основания отнести концепцию Марселя к религиозной философии. Но в его сочинениях в религиозную форму заключено нетрадиционное философское содержание. В сочинениях Марселя преимущественное внимание уделено человеку, а традиционные сюжеты – Бог, Его бытие и т.д. – явно отодвинуты на задний план. Далее, ответим на вопрос: что Марсель считает главным в человеке? Традиционная ориентация полагает наиважнейшим делом и уделом человека богопослушание. Марсель и другие современные религиозные мыслители на первый план выдвигают поиски человеком своего Я, своей неповторимой духовности. В этой духовности чувствам, эмоциям, интуиции человека придано не меньшее значение, чем разуму. “Исправляя”, расшифровывая Декарта, Марсель формулирует тезис: “Я чувствую, следовательно, я существую”. Ничто не утешает человека; ему не гарантируется ничего, кроме постоянного поиска пути к духовному совершенству. Homo viator (человек-пилигрим, вечный путешественник) – вот, согласно Марселю, наилучший образ человеческой сущности. В отличие от традиционалистов, которые более склонны говорить о “попечении” Бога над судьбами человеческими, Марсель – в унисон с экзистенциалистами – подчеркивает и драматизирует моменты жизни человека в современном мире, такие как страх, отчаяние, покинутость, отчужденность. Отсюда понятно, почему хранители “чистоты” религиозных традиций рьяно выступили против ранней концепции Марселя.