Логический Позитивизм

1. Разновидность неопозитивизма. Возник в 20-х гг. 20 в. в венском кружке (Карнап, О. Нейрат и др.), с к-рым тесно сотрудничало берлинское Общество эмпирической философии (Рейхенбах, К. Гемпель и др.). В конце 20— начале 30-х гг. широко распространяется в научных кругах зап. интеллигенции и выступает как идейная основа неопозитивистской “философии науки”. С конца 30-х гг. осн. центром Л. п. становятся США. На этом этапе Л. п., позиция к-рого по ряду частных вопросов значительно изменилась по сравнению с периодом Венского кружка, известен под названием логического эмпиризма. Л. п. выступает как наследник эмпириокритицизма и вообще позитивистской субъективно-идеалистической традиции, идущей от Беркли и Юма. Подлинно научная философия, согласно Л. п., возможна только как логический анализ языка науки. Этот анализ должен быть направлен, с одной стороны, на устранение “метафизики” (т. е. традиционной философии), с др.— на исследование логического строения научного знания с целью выявления “непосредственно данного”, т. е. эмпирически проверяемого содержания научных понятий и утверждений. Конечная цель такого исследования усматривалась в реорганизации научного знания в системе “единой науки”, к-рая должна была бы давать описание “непосредственно данного” и в к-рой стирались бы различия между отдельными науками — физикой, биологией, психологией, социологией и т. д.— как по типу содержания понятий, так и по способу их образования. Логика и математика рассматриваются при этом в качестве “формальной науки” — не как знание о мире, а как набор “аналитических” утверждений, формулирующих устанавливаемые по соглашению правила формальных преобразований. В начале 30-х гг. Л. п. пытается освободиться от нек-рых наиболее одиозных следствий принципа “непосредственно данного”. Им принимается концепция физикализма, что, однако, не устранило узкоэмпирического характера философии Л. п. в истолковании научного знания о реальности. Вынужденный отказ от узкого эмпиризма и сенсуализма приводит логических позитивистов к столь же несостоятельным конвенционалистским концепциям (теория когеренции Нейрата — Карнапа). Л. п. предопределяли эти принципиальные недостатки, неправомерность его претензий на роль “философии науки”. В то же время в области собственно логических исследований нек-рые представители Л. п. имели ценные результаты (Карнап, Рейхенбах и др.).

2. В этике Л. п. представлял собой попытку исследовать моральные суждения средствами формальной логики и методики, применявшейся неопозитивистами к естественным и точным наукам. Такая попытка привела к крайне формальному рассмотрению явлений морали, к предельному упрощению их природы. Вне сферы исследования оказались вопросы происхождения и исторического развития морали, остался непонятным механизм ее действия. Сторонники Л. п. игнорировали тот факт, что мораль составляет особую форму общественных отношений и сознания; объектом их изучения был исключительно моральный язык. В силу такого сужения предмета этики сами моральные понятия и суждения получили у них извращенное толкование. Напр., на том основании, что добро и зло не воспринимаются органами чувств, не проверяются чисто эмпирическими наблюдениями и экспериментом, позитивисты пришли к выводу, что эти понятия вообще бессодержательны. Поскольку моральные суждения не поддаются верификации (Верифицируемости принцип), позитивисты, лишили их к.-л. смыслового значения, объявили “бессмысленными”, “псевдосуждениями”. Такая методология привела в дальнейшем к ряду нигилистических выводов о морали (Эмотивизм).

- основное направление неопозитивизма. Возникло в 20-х годах XX в. под влиянием идей австрийского философа Л. Витгенштейна, который в своем главном произведении раннего периода “Логико-философский трактат” (1921 г., русский перевод 1958 г.) опирался на логическую систему, построенную Б. Расселом и А. Уайтхедом.

В исчислении высказываний у нас имеется набор атомарных предложений, обладающих следующими свойствами:

1) каждое атомарное предложение является либо истинным, либо ложным;

2) атомарные предложения независимы друг от друга, т. е. истинность или ложность одного из них никак не влияет на истинность или ложность других атомарных предложений.

Из атомарных предложений с помощью логических связок – отрицания, конъюнкции, дизъюнкции, импликации и т. п. – можно строить более сложные, молекулярные предложения, которые, в свою очередь, с помощью тех же связок можно объединять в еще более сложные предложения и т. д. Так возникает иерархия все более сложных молекулярных предложений.

В “Логико-философском трактате” Витгенштейн онтологизирует эту логическую структуру: он представляет мир как совокупность атомарных и молекулярных фактов, построенную точно также, как строится язык исчисления высказываний. Атомарные факты никак не связаны друг с другом, поэтому в мире нет никаких закономерных связей. Если действительность представляет собой лишь комбинации фактов, то наука должна быть комбинацией предложений, отображающих факты и их различные сочетания. Все, что претендует на выход за пределы этого “одномерного” мира фактов, все, что апеллирует к связи фактов или к глубинным сущностям, должно быть изгнано из науки как ненаучная, бессмысленная болтовня. Средством очищения науки от бессмысленных предложений является логический анализ языка науки.

Представители Л. п. развили эти идеи Витгенштейна в гносеологическом направлении. Их теория познания опиралась на следующие принципы.

1. Всякое знание есть знание о том, что дано человеку в чувственном восприятии.

2. То, что дано нам в чувственном восприятии, мы можем знать с абсолютной достоверностью.

3. Все функции знания сводятся к описанию.

Из этих основных принципов теории познания Л. п. вытекают некоторые другие его особенности. Сюда относится прежде всего отрицание традиционной философии, или “метафизики”. Философия всегда стремилась сказать что-то о том, что лежит за ощущениями, стремилась вырваться из узкого круга субъективных переживаний.

Логический позитивист либо отрицает существование мира вне чувственных переживаний, либо считает, что о нем ничего нельзя сказать. В обоих случаях философия оказывается ненужной. Единственное, в чем она может быть хоть сколько-нибудь полезна, – это анализ научных высказываний. Поэтому философия отождествляется с логическим анализом языка. С отрицанием философии тесно связана терпимость Л. п. к религии. Если все разговоры о том, что представляет собой мир, объявлены бессмысленными, а вы тем не менее хотите говорить об этом, то безразлично, считаете ли вы мир идеальным или материальным, видите в нем воплощение Бога или населяете его демонами, – все это в равной степени не имеет к науке никакого отношения, а является сугубо личным делом каждого.

В основе науки, по мнению логических позитивистов, лежат протокольные предложения, выражающие чувственные переживания субъекта. Истинность этих предложений абсолютно достоверна и несомненна. Совокупность истинных протокольных предложений образует твердый эмпирический базис науки. Для методологии Л. п. характерно резкое разграничение эмпирического и теоретического уровней знания. Однако первоначально логические позитивисты полагали, что все предложения науки – подобно протокольным предложениям- говорят о чувственно данном. Поэтому каждое научное предложение можно свести к протокольным предложениям, подобно тому как любое молекулярное предложение экстенсиональной логики может быть разложено на составляющие его атомарные предложения. Достоверность протокольных предложений передается всем научным предложениям, поэтому наука состоит только из достоверно истинных предложений.

С точки зрения Л. п., деятельность ученого в основном должна сводиться к двум процедурам: 1) установление протокольных предложений; 2) изобретение способов объединения и обобщения этих предложений. Научная теория мыслилась в виде пирамиды, в вершине которой находятся основные понятия, определения и аксиомы; ниже располагаются предложения, выводимые из аксиом; вся пирамида опирается на совокупность протокольных предложений, обобщением которых она является. Прогресс науки выражается в построении таких пирамид и в последующем слиянии небольших пирамидок, построенных в некоторой конкретной области науки, в более крупные пирамиды, которые, в свою очередь, сливаются в еще более крупные и т. д. до тех пор, пока все научные теории и области не сольются в одну громадную систему – единую унифицированную науку. В этой примитивно-кумулятивной модели развития не происходит никаких потерь или отступлений: каждое установленное протокольное предложение навечно ложится в фундамент науки; если некоторое предложение обосновано с помощью протокольных предложений, то оно прочно занимает свое место в пирамиде научного знания.

Методологическая концепция Л. п. столкнулась с необходимостью решать многочисленные проблемы, вставшие перед ней в связи с той моделью науки, которую она сконструировала. Попытки решить первоначальные проблемы породили новые проблемы, а решение последующих проблем натолкнулось на новые трудности, и в конце концов методология Л. п. развалилась под грузом тех проблем и трудностей, которые она же и породила. Для сопоставления ее с реальной историей научного познания дело так и не дошло.

Вместе с тем последующее развитие философии науки существенно опиралось на те – как положительные, так и отрицательные – результаты, которые были получены Л. п. в его анализе структуры научного знания, языка науки, различных видов высказываний, входящих в научные теории, логических взаимоотношений между ними и т. д.