Телеология
(греч. teleos—цель, logos — учение) — религиозно-философское учение о наличии в мире объективных внечеловеческих целей и...

(греч. teleos—цель, logos — учение) — религиозно-философское учение о наличии в мире объективных внечеловеческих целей и целесообразности. Т. выражается в идеалистической антропоморфизации (Антропоморфизм) природных предметов и процессов, связывая их с действием целеполагающих начал для осуществления предустановленных целей. Этот тезис, предполагающий наличие сверхразумного творца, лежит в основе телеологического доказательства бытия бога. Согласно трансцендентно-антропоцентрической Т., целеполагающее начало, или бог, находится вне мира и вносит цели в сотворенную для человека природу (Вольф); согласно имманентной Т., каждый предмет природы имеет внутреннюю актуальную цель, целевую причину, к-рая есть источник движения от низших форм к высшим (Аристотель). Т. в своих разных видах имеет место в стоицизме (Стоики), неоплатонизме, концепции предустановленной гармонии Лейбница, учении о “мировой душе” Шеллинга, объективном идеализме Гегеля, неокантианстве, неотомизме, персонализме и т. д. Совр. фидеизм, а также холизм, неовитализм, неофинализм и т. п. используют для модернизации Т. идеалистически истолкованные данные генетики, кибернетики, психологии. Начиная с нового времени естествознание (физика, механика, астрономия), разрушая гео- и антропоцентрическую религиозную картину Мира, объясняло процессы движения в природе естественными причинами. Понимание естественного характера целесообразности в органическом мире дал дарвинизм и углубили генетика, молекулярная биология и кибернетика. Марксистская философия объяснила целесообразность форм общественной деятельности людей их действиями в соответствии с объективными законами и преодолела Т. в сфере общественной жизни.

Телеология
(от гр.цель и слово): наука о целесообразности. Например, существуют два способа восприятия человеческой истории: либо...

(от гр.цель и слово): наука о целесообразности. Например, существуют два способа восприятия человеческой истории: либо мы ее рассматриваем как причинный порядок, как наше прошлое; либо мы ее рассматриваем в свете ее цели; в последнем случае мы имеем дело с телеологическим подходом. Понятия целесообразности и телеологии проанализированы Кантом в «Критике чистого разума»: телеологическое суждение может использоваться объективно лишь в том случае, если предметом мысли будет организм или произведение искусства. Потому что только в этих двух случаях части понимаются лишь на основе целого: так же как органы могут быть осмыслены лишь исходя из общего функционирования организма, элементы произведения искусства обеспечивают возникноиение общей формы,: от которой зависит эстетическое качество произведения. Телеологическое объяснение на основе целого противоположно механическому объяснению, исходящему из отдельных частей.

Телеология
(греч. telos – завершение, цель; teleos – достигший цели и logos – учение) – учение о целесообразности как характеристике...

(греч. telos – завершение, цель; teleos – достигший цели и logos – учение) – учение о целесообразности как характеристике отдельных объектов или процессов и бытия в целом. Термин введен немецким философом Вольфом в 1740, однако основы Т. как парадигмальной установки в философии были заложены еще в античности в качестве антитезы механическому натурфилософскому детерминизму. Так, Платон оценивает целевую причину, не конституированную еще в его диалогах в категориальной форме, как “необходимую” для объяснения и “самую лучшую” (см. критику Платоном в “Федоне” Анаксагора за отсутствие в его космогонической модели обоснования цели и смысла существующего мироустройства: пусть-де, например, описав Землю как плоскую или круглую, “объяснит необходимую причину – сошлется на самое лучшее, утверждая, что Земле лучше всего быть именно такой, а не какой-нибудь еще”). В метафизике Аристотеля идея целевой причины обретает свое категориальное выражение: телос фиксируется им как предназначение (имманентная цель) существования как отдельных предметов, так и Космоса в целом. Выделение Аристотелем материальной, формальной, действующей и целевой причин как объясняющих возникновение и существование любого объекта кладет начало эксплицитному развитию целевого когнитивного подхода к действительности, характерного для европейской (и в целом – западной) философской и культурной традиции. Такой подход глубоко фундирован самими основаниями культуры европейского типа. При осмыслении в той или иной культуре структуры деятельност-ного акта (превращение предмета воздействия в преобразованный в соответствии с его имманентными законами продукт – как объектная составляющая деятельности – и активное воздействие целеполагающего субъекта на орудие, переадресующее его активность предмету – как субъектная ее составляющая) возможны различные акцентировки. Для традиционной (восточной) культуры, основанной на аграрном хозяйстве, характерен акцент на объектной составляющей деятельности, и преобразовательный процесс мыслится как спонтанное изменение объекта. Этому соответствует нравственный принцип добродетели как недеяния (“у-вэй” в даосизме), типичный для восточных культур, и доминирование в архаичных восточных языках грамматической структуры пассивного залога. В противоположность этому для основанной на динамичном развитии ремесленной деятельности античной культуры характерно акцентирование субъектной составляющей деятельности, и последняя понимается именно как активное вмешательство человека в естественные природные связи, создание новых свойств предмета и новых предметов (ремесленник обозначается в древнегреческом языке как demiourgos – см. Демиург). Этому соответствует античная мораль активизма (см., например, полисный закон Солона, согласно которому грек, не определивший во время уличных беспорядков своей позиции с оружием в руках, лишался гражданских прав). Для древнегреческого языка типичны залоговые структуры актива и в целом активные грамматические композиции, что проявляется даже в обозначении так называемого примысленного субъекта в тех языковых структурах, которые фиксируют объективно-спонтанные процессы (характерное для Аттики “Зевс дождит”). Проявлением указанной акцентировки является дифференциация (более пристальное детализирование) акцентированного блока деятельностного акта: интегральной материальной (объектной) причине противостоит в говорящей устами Аристотеля европейской культуре разветвленный причинный комплекс, фиксирующий не только активность субъектного начала как таковую (“действующая причина”), но и ее структурирующий потенциал (“формальная причина”) и целесообразность (“целевая причина”). Интерпретированное в этом ключе становление Т. может рассматриваться как закономерное для культуры западного (техногенного) типа и являющее выражением свойственного данной культуре активизма, в то время как в восточной культуре философские установки телеологизма достаточно редки (санкхья, Мо-цзы). По Аристотелю, наличие целевой причины характеризует не только человеческую деятельность, но и объекты природы (“природа ничего не делает напрасно”) в том смысле, что каждая вещь стремится к своей энтелехии (гр. enteles – законченный и echo – имею), т.е. к самоосуществлению, свершению, реализации вещью своей цели, что находит выражение в единстве материальной, формальной, действующей и целевой причин. Таким образом, античная традиция изначально задает амбивалентную трактовку цели: и как объяснительного принципа, и как онтологической характеристики бытия. Оба эти вектора интерпретации цели находят свое развитие в историко-философской традиции разворачивания телеологической проблематики. Так, с одной стороны, Лейбниц, развивая идеи имманентной Т., вводит в философию понятие “предустановленной гармонии”, в контексте которой каждая монада как энтелехия выступает “живым зеркалом Вселенной” и взаимодействие между ними детерминировано заданной Богом целью вселенского согласования. Идея предустановленной гармонии оказала значительное влияние как на философскую, так и на теологическую традиции: в постлейбницевской теологии телеологическое доказательство бытия Божьего (очевидная целесообразность мира с необходимостью предполагает наличие Бога-устроителя) фиксируется – наряду с онтологическим и космологическим – в качестве фундаментального. Принцип “конечных причин” (causa finalis) играет значительную роль в философии Шопенгауэра, Г. Лотце, Э. Гартмана, Бергсона, выступает основополагающим конститутивным принципом в онтологии современного неотомизма, конституирует провиденциалистскую модель исторического процесса. С другой стороны, в историко-философской традиции отчетливо просматривается вектор интерпретации Т. как познавательного подхода и объяснительного принципа. По оценке Канта, понятие целевой причины, будучи антропоморфным по своей природе, не может и не должно рассматриваться как онтологическая характеристика бытия: целесообразность, по Канту, есть “особое априорное понятие, которое имеет свое происхождение исключительно в рефлексирующей способности суждения”. – Тем не менее, данное понятие может играть роль “хорошего эвристического принципа”. Таким образом, в немецкой классической философии оформляется особый – целевой – тип причинности, выступающий альтернативой механистическому детерминизму лапласовского типа и апплицированный, прежде всего, на социально-гуманитарное познание (Т. как способ объяснения истории у Фихте и объективная характеристика царства духа у Шеллинга, телеологизм как закономерность развития исторического процесса у Гегеля). Телеологический принцип как критериальная основа специфики гуманитарного знания анализируется Марбургской школой неокантианства, дифференцирующей естественнонаучное и философское познание на основе дифференциации “мира природы” с его каузальными закономерностями и “мира свободы” (т.е. духовной культуры) – с закономерностями телеологическими. Телеологический подход имеет свою традицию: – в физиологии (витализм, холизм), – в психологии (“физиология активности” и современный бихевиоризм), – в социологии (структурно-функциональный анализ и веберовская концепция целерационального действия), – в общей теории систем (телеологические уравнения Л. фон Берталанфи, описывающие функционирование стремящейся к заданному состоянию системы), – в кибернетике (телеологическая интерпретация информации в неофинализме, тейярдизме, информационном витализме; положившая начало кибернетики как теоретической дисциплины статья А. Розенблюма, Н. Винера и Дж. Бигелоу имела название “Поведение, целенаправленность и Т.”), – в социальной антропологии (“Т. субъекта” в феноменологическом персонализме и герменевтической феноменологии), – в науковедении и философской методологии (неопозитивизм В. Штегмюллера), – в аксиологии (анализ роли ценностей в историческом процессе и обоснование смысла жизни).

М.А. Можейко

Телеология
- учение о цели и целесообразности.

- учение о цели и целесообразности.

Телеология
(греч. telos, род. падеж teleos — цель, результат, logos – учение) – религ.-идеали-стич. воззрение о господстве в мире извечно...

(греч. telos, род. падеж teleos — цель, результат, logos – учение) – религ.-идеали-стич. воззрение о господстве в мире извечно предустановленных целей и целесообразности, ради осуществления к-рых все окружающее существует и развивается. Т. выражается в антропоморфиза-ции природных предметов и процессов, связывании их с действием целеполагающих начал. Утверждая, что мир создан богом ради интересов человека, Т. смыкается с антропоцентризмом. Положение об абсолют, целесообразности всего существующего, предполагающее наличие ее сверхразумного творца, лежит в основе телеологич. доказательства бытия бога, служит обоснованию креа-ционизма. Т. органически связана с теодицеей и предопределением, выполняет в антагонистич. об-ве функцию идейн. защиты интересов господств, классов. Совр. фидеизм модернизирует Т., используя фальсифицир. данные науки, концепции идеализма (холизм, неофи-нализм). Наука и практика объяснили развитие в природе и об-ве естеств. причинами и опровергли Т. Дарвинизм раскрыл естеств. характер органич. целесообразности; совр. естествознание углубило это представление. Историч. материализм на основе учения об объективных законах развития общества, неразрывной связи историч. необходимости со свободной деятельностью людей показал полную несостоятельность Т.

Телеология
(греч. telos – завершение, цель; teleos – достигший цели и logos – учение) – учение о целесообразности как характеристике...

(греч. telos – завершение, цель; teleos – достигший цели и logos – учение) – учение о целесообразности как характеристике отдельных объектов или процессов и бытия в целом. Термин введен немецким философом Вольфом в 1740, однако основы Т. как парадигмальной установки в философии были заложены еще в античности в качестве антитезы механическому натурфилософскому детерминизму. Так, Платон оценивает целевую причину, не конституированную еще в его диалогах в категориальной форме, как “необходимую” для объяснения и “самую лучшую” (см. критику Платоном в “Федоне” Анаксагора за отсутствие в его космогонической модели обоснования цели и смысла существующего мироустройства: пусть-де, например, описав Землю как плоскую или круглую, “объяснит необходимую причину – сошлется на самое лучшее, утверждая, что Земле лучше всего быть именно такой, а не какой-нибудь еще”). В метафизике Аристотеля идея целевой причины обретает свое категориальное выражение: телос фиксируется им как предназначение (имманентная цель) существования как отдельных предметов, так и Космоса в целом. Выделение Аристотелем материальной, формальной, действующей и целевой причин как объясняющих возникновение и существование любого объекта кладет начало эксплицитному развитию целевого когнитивного подхода к действительности, характерного для европейской (и в целом – западной) философской и культурной традиции. Такой подход глубоко фундирован самими основаниями культуры европейского типа. При осмыслении в той или иной культуре структуры деятельностного акта (превращение предмета воздействия в преобразованный в соответствии с его имманентными законами продукт – как объектная составляющая деятельности – и активное воздействие целеполагающего субъекта на орудие, переадресующее его активность предмету – как субъектная ее составляющая) возможны различные акцентировки. Для традиционной (восточной) культуры, основанной на аграрном хозяйстве, характерен акцент на объектной составляющей деятельности, и преобразовательный процесс мыслится как спонтанное изменение объекта. Этому соответствует нравственный принцип добродетели как недеяния (“у-вэй” в даосизме), типичный для восточных культур, и доминирование в архаичных восточных языках грамматической структуры пассивного залога. В противоположность этому для основанной на динамичном развитии ремесленной деятельности античной культуры характерно акцентирование субъектной составляющей деятельности, и последняя понимается именно как активное вмешательство человека в естественные природные связи, создание новых свойств предмета и новых предметов (ремесленник обозначается в древнегреческом языке как demiourgos – см. Демиург). Этому соответствует античная мораль активизма (см., например, полисный закон Солона, согласно которому грек, не определивший во время уличных беспорядков своей позиции с оружием в руках, лишался гражданских прав). Для древнегреческого языка типичны залоговые структуры актива и в целом активные грамматические композиции, что проявляется даже в обозначении так называемого примысленного субъекта в тех языковых структурах, которые фиксируют объективно-спонтанные процессы (характерное для Аттики “Зевс дождит”). Проявлением указанной акцентировки является дифференциация (более пристальное детализирование) акцентированного блока деятельностного акта: интегральной материальной (объектной) причине противостоит в говорящей устами Аристотеля европейской культуре разветвленный причинный комплекс, фиксирующий не только активность субъектного начала как таковую (“действующая причина”), но и ее структурирующий потенциал (“формальная причина”) и целесообразность (“целевая причина”). Интерпретированное в этом ключе становление Т. может рассматриваться как закономерное для культуры западного (техногенного) типа и являющее выражением свойственного данной культуре активизма, в то время как в восточной культуре философские установки телеологизма достаточно редки (санкхья, Мо-цзы). По Аристотелю, наличие целевой причины характеризует не только человеческую деятельность, но и объекты природы (“природа ничего не делает напрасно”) в том смысле, что каждая вещь стремится к своей энтелехии (гр. enteles – законченный и echo – имею), т.е. к самоосуществлению, свершению, реализации вещью своей цели, что находит выражение в единстве материальной, формальной, действующей и целевой причин. Таким образом, античная традиция изначально задает амбивалентную трактовку цели: и как объяснительного принципа, и как онтологической характеристики бытия. Оба эти вектора интерпретации цели находят свое развитие в историко-философской традиции разворачивания телеологической проблематики. Так, с одной стороны, Лейбниц, развивая идеи имманентной Т., вводит в философию понятие “предустановленной гармонии”, в контексте которой каждая монада как энтелехия выступает “живым зеркалом Вселенной” и взаимодействие между ними детерминировано заданной Богом целью вселенского согласования. Идея предустановленной гармонии оказала значительное влияние как на философскую, так и на теологическую традиции: в постлейбницевской теологии телеологическое доказательство бытия Божьего (очевидная целесообразность мира с необходимостью предполагает наличие Бога-устроителя) фиксируется, наряду с онтологическим и космологическим, в качестве фундаментального. Принцип “конечных причин” (causa finalis) играет значительную роль в философии Шопенгауэра, Лотце, Э. Гартмана, Бергсона, выступает основополагающим конститутивным принципом в онтологии современного неотомизма, конституирует провиденциалистскую модель исторического процесса. С другой стороны, в историко-философской традиции отчетливо просматривается вектор интерпретации Т. как познавательного подхода и объяснительного принципа. По оценке Канта, понятие целевой причины, будучи антропоморфным по своей природе, не может и не должно рассматриваться как онтологическая характеристика бытия: целесообразность, по Канту, есть “особое априорное понятие, которое имеет свое происхождение исключительно в рефлексирующей способности суждения”. Тем не менее, данное понятие может играть роль “хорошего эвристического принципа”. Таким образом, в немецкой трансцендентально-критической философии оформляется особый – целевой – тип причинности, выступающий альтернативой механистическому детерминизму лапласовского типа и апплицированный, прежде всего, на социально-гуманитарное познание (Т. как способ объяснения истории у Фихте и объективная характеристика царства духа у Шеллинга, телеологизм как закономерность развития исторического процесса у Гегеля.) Телеологический принцип как критериальная основа специфики гуманитарного знания анализируется Марбургской школой неокантианства, дифференцирующей естественно-научное и философское познание на основе дифференциации “мира природы” с его каузальными закономерностями и “мира свободы” (т.е. духовной культуры) с закономерностями телеологическими. Телеологический подход имеет свою традицию: в физиологии (витализм, холизм), в психологии (“физиология активности” и современный бихевиоризм), в социологии (структурно-функциональный анализ и веберовская концепция целерационального действия), в общей теории систем (телеологические уравнения Л. фон Берталанфи, описывающие функционирование стремящейся к заданному состоянию системы), в кибернетике (телеологическая интерпретация информации в неофинализме, тейярдизме, информационном витализме; положившая начало кибернетике как теоретической дисциплине статья А.Розенблюма, Винера и Дж.Бигелоу имела название “Поведение, целенаправленность и Т.”), в социальной антропологии (“Т. субъекта” в феноменологическом персонализме и герменевтической феноменологии), в науковедении и философской методологии (неопозитивизм В. Штегмюллера), в аксиологии (анализ роли ценностей в историческом процессе и обоснование смысла жизни). Принципиально новый смысл идеи Т. обретают в контексте оформляющейся в современной культуре общей теории нелинейности, что находит свое выражение в развитии представлений об аттрактивных зависимостях.